Тут скользкий момент на самом деле. Ни колумбийского, ни аргентинского языков не существует. А американские особенности английского, полагаю, вполне отражены и у Стейнбека, и у Лондона. Тогда как белорусский язык не только существует, но имеется литература, на нем написанная. Поэтому они так и возбуждаются.