Хорошо, тогда слушайте сегодняшнюю сказку.
Классе в пятом, по-моему, мы учились на второй смене и после уроков дежурным нужно было мыть класс. Вообще эти дежурства мне активно не нравились. Во-первых, работа не из приятных. Во-вторых, в нашем не совсем благополучном городе было много не совсем благополучных детей. Несколько таких было и у нас в классе: кто-то с криминальным уклоном, кто-то с антиобщественным, было и пару человек с явными психическими отклонениями по типу кошку заживо сжечь. И когда тебя ставили с такими деятелями дежурить, понятно, что приходилось все делать за двоих, потому что с напарника толку никакого и спроса потом тоже. Ну это так, лирическое отступление.
Этим ненастным осенним вечером мы почему-то дежурили не вдвоем, а втроем. И на удивление попались нормальные ребята. Класс помыли, скучно, а давайте тряпками покидаемся? О, давайте. Позиции с разных сторон класса, можно прятаться за партами, уклоняться разным образом и так далее. Тряпки мокрые, когда попадают - неприятно, тем больше азарт. Короче, было весело. И всё бы ничего но над досками висело то, что сейчас мы, наверное назвали бы баннерами: плотная ткань, покрашенная белой водоэмульсионной краской, и на этом белом фоне красными буквами этой же водоэмульсионной краской написаны изречения классиков марксизма-ленинизма. После двух не особо метких бросков тряпкой, когда она летела значительно выше расчетной траектории (да, запускать мяч в табло умеют не только футболисты
) на высказывания классиков легло несмываемое пятно. То есть сначала было немного грязно, а после того как мы этими же тряпками попытались отмыть, всё стало совсем плохо. Ну историю Мистера Бина с портретом, наверное, все видели. Так вот, я ее видел задолго до всех и даже самого Мистера Бина, причем непосредственно участвовал в создании. К концу наших мучительных попыток всё исправить, эти красные буквы размазались вконец и у стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что классики марксизма-ленинизма писали это кровью на смертном одре, слабеющей рукой пытаясь ухватиться за холст. В общем, мы пошли домой. Шок, постигший классного руководителя, ответственного за кабинет и пару завучей был столь велик, что на нас даже не кричали - они стояли как рыбы в аквариуме, глядя на это, открывая и закрывая рот, но не произнося ни звука. На следующий день ко мне домой пришла классный руководитель, о чем-то тихо говорила с мамой, меня не позвали. Насколько я понял, она слезно просила добыть банку белой и красной водоэмульсионной краски, а художника она уже нашла. Поведение "неуд" нам все-таки влепили, по-моему, и в четверти тоже балл по поведению за это снизили, но можно считать, что отделались легким испугом.
Вот так я собственноручно боролся с коммунизмом в пятом классе.
А кинопроектор в этом классе я поджег только через месяц и это была уже совсем другая история.
