Рубенс, при всем том, что во времена Барокко полнота считалась признаком здоровья, и тогда был явлением. Рубенс, он не про толстоту и жирноту, вообще-то, а про животное, телесное, земное в человеке. У него и Распятие очень сильно отличалось от того каким оно изображалось до него. Экспрессия, страсть, боль телесная, не просто страдания, а именно человеческая боль. В разных охотничьих сценах разница между людьми и животными практически стерта. Да, Рубенса за это трудно любить, но тем он и прекрасен по-своему. Особенно если вспомнить как изображали людей еще совсем недавно до него.
