Я не знаю, куда.
Простите, что я не в тему.
Cпойлер
БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ
- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
1932
А вообще у нас топик о стихах есть?..
Крепко проняло в своё время.
Жил человек в селении одном,
Бесхитростно трудился день за днем,
Ни злата не имел, ни серебра,
Был незлобив и всем желал добра.
Желал добра — но что он сделать мог?
Однажды к перекрестку двух дорог,
Где степь кругом пуста и широка,
Он саженец принес издалека.
Вонзая заступ в жирный чернозем,
Он яму рыл и думал о своем:
«Не вечен я. В каком-нибудь году
С физического плана я уйду,
Но дерево, посаженное мной,
Останется — и каждою весной,
Возобновясь по воле естества,
Шуметь здесь будет юная листва;
Здесь в знойные, безоблачные дни
Рад будет путник отдохнуть в тени.
Примите ж, люди, мой посильный дар, —
Будь я богаче — я б вам больше дал...»
Вдруг звякнула лопата о металл.
Был человек тем звуком поражен,
Над черной ямой наклонился он
И с изумленьем из земли извлек
Окованный железом сундучок.
Клад этот, видно, пролежал века —
И нижняя прогнившая доска
Отпала сразу... Вырвался на свет
Поток колец и золотых монет,
И тех граненых маленьких камней,
Что золота и платины ценней.
— О, диво, о удача из удач! —
Воскликнул новоявленный богач. —
Предвижу я, какой мне с этих пор
Для добрых дел откроется простор!..
Все ценности, лежащие у ног,
Упрятал он в дорожный свой мешок,
И, сгорбившись под ношей дорогой,
Благословляя жребий свой благой,
Пошел домой, исполнен новых сил...
Но дерево он посадить забыл.
***
...Мы знаем, чем мостят дорогу в ад,
А наш добряк был волей слабоват.
Удача навалилась, как медведь, —
Не так-то просто золотом владеть.
Сей благородный солнечный металл
Владельца быстро перевоспитал,
И светлые порывы прежних лет
Затмились в блеске желтеньких монет.
(Хоть не ржавеют эти кругляши, —
Но могут вызвать ржавчину души.)
Земных соблазнов он не превозмог,
Поселок скромный стал ему немил,
Он место обитания сменил,
Возвел высокий каменный чертог,
Завел себе низкопоклонных слуг,
Друзей дешевых, дорогих подруг.
Пиры, увеселенья — без конца, —
Но днем и ночью у его дворца
Стояли два наемных молодца
И нищих отгоняли от крыльца.
К чужим печалям стал и слеп и глух
Фортуной изнасилованный дух,
И ползал он среди житейских благ,
Как в мясе заблудившийся червяк...
Лишь иногда, глухой тоской тесним,
В толпе гостей бездонно одинок,
Он вспоминал: забыто что-то им, —
Но что забыто — вспомнить он не мог...
***
Затем в чередованье праздных лет
Зловещий обозначился просвет.
Внезапно золотой запас иссяк,
Жилище отобрали за долги, —
Побрел искать пристанища босяк...
Ни друга, ни подруги, ни слуги.
И вот от пиршественного стола
Нужда его в лачугу загнала,
А там болезнь швырнула на кровать, —
Теперь, дружок, извольте умирать.
И ощутил он, погружаясь в бред,
Что он идет пустыней много лет;
Нависло солнце над пустыней той
Гигантскою монетой золотой.
Шептал изнемогающий старик:
— Я в огненной ловушке, взаперти, —
Мне нужно тень зеленую найти,
Чтоб от лучей укрыться хоть на миг,
А нет листвы — хотя б древесный сук,
Чтобы в петле избавиться от мук!..
В пустой пустыне он пустился в бег,
Надеясь, веря из последних сил...
И в ужасе вдруг вспомнил человек,
Что дерево он посадить забыл...
Вадим Шефнер, царствие ему небесное.
