Я очень хорошо помню тот момент, когда Пукин попросил у Совета разрешение на использование войск за рубежом. Я была в КМДА, это все показывали на большой плазме, народу в зале в КМДА было немало. Помню, когда начали об этом рассказывать, народ поднялся и потянулся к плазме, точно как перед ВОВ, когда все слушали объявление войны по радио. А когда решение приняли, один из смотревших мужиков обернулся к толпе и как-то так в потолок спросил:"Ну что, война?" Ему ничего не ответили, но рядом со мной мужичок, словно про себя, сказал "Война, так война"... И помню свое ощущение неизбежности и понимание, что у нас нет другого выхода. И какое-то звенящее чувство тоски от того, что решение где-то наверху уже принято и мы всего лишь статисты в этом процесе, который не остановить. Возможно, поэтому я оккупацию приняла легче, чем многие. Со всем, что у меня есть, я попрощалась еще 20 февраля на Майдане. Наверное, пафосно звучит, но сейчас пересматриваю фото/видео тех дней и не могу поверить, что я там была и про смерть думалось просто как "умру - так умру. Значит, так на роду написано..."
