Ослабленный, но стабильный рубль еще может быть полезен экономике. Но похоже, будет иначе: постоянное ослабление национальной валюты, причем под контролем ЦБ. Выходит, к плавающему курсу рубля мы так и не перешли
Cпойлер
Лучший индикатор того, что экономика смирилась с переходом к плавающему курсу, — снижение внимания к движениям валют. Экономические агенты должны принять, что валютный курс мало влияет на их возможность потреблять или сберегать, так как и потребление и сбережения, по сути, гарантированы низким уровнем инфляции, который Центральный банк обязуется поддерживать.
Если исходить из этого простого наблюдения, то говорить о том, что российская экономика перешла в режим плавающего курса, просто не приходится. Даже до последнего времени сводки новостей часто начинались с того, насколько сильно упал или вырос курс, а вопросов, в какой валюте держать сбережения и в какой момент покупать валюту, в последнее время меньше не стало.
Возникло впечатление, что и сам ЦБ не полностью отказался от управления валютным курсом. В апреле, когда курс рубля укрепился к доллару на 13%, ЦБ предпринял максимум усилий для того, чтобы противостоять этому движению. Сначала были словесные интервенции, потом повышение ставки валютного репо и отмена аукционов, чтобы повысить прямой спрос банков на валюту на рынке. В конце апреля ЦБ снизил рублевую ключевую ставку. Это не смогло воспрепятствовать укреплению, и тогда в мае ЦБ принял решение вернуться к интервенциям на валютном рынке.
Объем покупки порядка $100–200 млн в день незначителен, но все же это решение подчеркивает, что теперь приоритет монетарной политики недопущение дальнейшего укрепления рубля. Вчера ЦБ дополнительно конкретизировал свои действия, объяснив, что ставит целью увеличение резервов до $500 млрд, то есть на $140 млрд выше текущего уровня.
Действия ЦБ смущают в силу нескольких причин. Во-первых, было бы понятно, если бы ЦБ вернулся к идее интервенций, достигнув своей цели по инфляции, то есть когда рынок уже поверил бы в способность Банка России контролировать рост цен и не ориентировался на динамику валютного курса. Но инфляция по-прежнему остается около 16% год к году. Кроме того, даже сам ЦБ к весне 2016 года прогнозирует ее на уровне 9%, а никак не 4%, которые прописаны в качестве долгосрочного ориентира по инфляции. И это значит, что единственным способом сохранения сбережений будет уход в валюту.
Во-вторых, до этого ЦБ обещал, что возврат к интервенциям возможен только в случае угрозы финансовой стабильности. А по факту речь идет даже не о временном возврате ЦБ на рынок, а о постоянном и значимом присутствии — ведь только так можно нарастить резервы до $500 млрд. Попытка опять совмещать две политики — управления курсом и управления инфляцией — вряд ли будет удачной. Даже если она может обеспечить экономике достаточно слабый валютный курс, источников роста это не создаст.
Изменение политики ЦБ приведет к тому, что в экономике будут формироваться долгосрочные негативные ожидания по поводу динамики валютного курса. Причина проста: трудно представить себе скорую отмену санкций, а значит капитал из России продолжит уходить. В таких условиях намерение ЦБ накапливать резервы, по сути, означает желание поддерживать курс рубля на уровнях ниже равновесного.
Уровень долларизации, минимум которого был зафиксирован до 2008 года, продолжит расти. Причем это касается не столько физических лиц, сколько компаний. Многим предприятиям будет выгоднее держать валютные счета, нежели финансировать сложные инвестиционные проекты. Ослабленный, но стабилизировавшийся рубль еще может быть полезен экономике. Постоянно ослабляющийся рубль только обеспечит переток сбережений в валюту, негативно влияя на экономические ожидания.
