Вопрос второй. Когда будет внедрен электронный документооборот и сокращена бумажная волокита.
Ответ Виктории Карт (также в моем изложении). На данный момент в тестовой эксплуатации находится новая система учета материального обеспечения в электронном виде, ERP система, построенная на SAP. В конце февраля закончится один из этапов теста. Программный комплекс пройдет еще несколько испытаний и если все будет хорошо, в этом году он будет поставлен на вооружение. Покупка лицензий на ПО - это огромные деньги, но американцы готовы выделить 300 миллионов долларов на поддержку реформ МО, и часть из них будет направлено на внедрение этой системы. Кто будет поставлять программу - решится по итогам тендера. Соответственно, после внедрения системы учета большая часть документооборота перейдет в нее, далее по мере информатизации ВСУ будет переходить в электронный вид остальной документооборот. Вика очень осторожна в прогнозах, и точную или даже приблизительную дату мне вытащить из нее не удалось.
Вопрос третий. Будут ли закупки вооружения, военной техники и оснащения (тепловизоров, масксетей и так далее) проходить по тем же стандартам, что и открытые закупки в Прозорро, сможет ли общество видеть, куда расходуется оборонный бюджет и сколько приобретено каких спец-средств и вооружений.
Ответ Андрея Загороднюка и Артура Переверзева. На данный момент все эти закупки проходят под грифом секретности, и у Проектного офиса нет к ним доступа. Специалисты НАТО говорят о том, что это очень странная ситуация, и очень рекомендуют делать эти закупки открытыми. Вопрос будет поставлен при разработке Программы-2020, получится ли этого добиться - увидим со временем, но решение крайне важное, поскольку там проходят основные расходы МО, которые перекрывают всю вещевку, питание и любые закупки экономического блока МО.
Вопрос четвертый. Будет ли проходить переаттестация сотрудников МО по аналогии с сотрудниками МВД.
Ответ, который я собрал по частям из ответов всех. сейчас из центрального аппарата МО примерно четверть - двести человек - имеют хорошее западное военное образование. Одна из целей - это дать этим людям раскрыть свой потенциал, который задействован процентов на 5, не более. При этом внутри департаментов это сделать практически невозможно, поскольку воинская субординация не дает младшим по званию дискутировать, ибо приказ есть приказ. Поэтому этих людей всячески тянут в рабочие группы и комиссии, где нет хотя бы прямых отношений начальник-подчиненный. При этом за год из МО было уволено за несоответствие и коррупцию около 80 человек - это почти десять процентов состава. Так что обновление ведется, осторожно, поскольку во время войны тяжело разрывать работающие цепочки, но ведется. Об этом мало знают, потому что военные не умеют пиариться, и не очень понимают как строить контакты с общественностью. Надеюсь, научатся.
В завершении хочу написать то, о чем начал разговор Андрей Загороднюк. Проектный офис реформ находится в критической точке, возможно - в точке невозврата. Кризис заключается в том, что пусть и не так быстро, как бы это хотелось обществу, Рада Реформ подошла к стратегическому реформированию Министерства. Разработан механизм изменений, прописываются планы и программы, натовцы выделяют интеллектуальный ресурс, финансирование, представители альянса входят в качестве сопредседателей в рабочие группы, и наши высшие офицеры вынуждены к ним прислушиваться. Теперь главное - реализовать подготовленные программы, добиться решительного перелома и невозвратных изменений.
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1637347239861994&id=1634062866857098&pnref=story
