Помогитя решить задачку. Не то, чтобы сильно надо, но она мне мозг уже второй день выносит.
Задача номерзатертый.
Ваши соседи Тихопердовы гудят уже второй день, из окон слышны периодические крики "Гооорькааа!" Кто там у них может жениться, если мать с отцом женаты давно, старший сын - с полдесятка лет, а младшему всего 17? 
Думаю, что все было так.
Николай Иванович пил уже третий день, не просыхая. От него ушла жена.
Нет, ну такое и раньше бывало, что повздорят, да она к сестре на пару дней уезжала, но чтобы вот так, окончательно, с вещами - это было впервые.
В первый день была какая-то злость. Ушла? Ну и пусть катится ко всем чертям.
Во второй даже приятное чувство некоей свободы - никто над душой не стоит, кастрюлями не гремит, не достает бесконечными рассказами про соседей и телефонными разговорами.
А вот на третий день Николай Иванович захандрил. Исподтишка подкралась густь и стали одолевать воспоминания. Как бегали друг за другом, как пришел знакомиться с ее родителями в нелепом костюме, хоть их отродясь и не носил, как играли свадьбу в те самые приснопамятные восьмидесятые и снимали все это дело на кассету. Тесть с тещей тогда как раз подарили видеомагнитофон, купленный в "Березке" и потом эту кассету смотрели вместе с гостями. Всё было как будто вчера, а ведь уже тридцать лет прошло.
"А видеомагнитофон тот до сих пор где-то валяется", - вспомнил Николай Иванович, - "Да вон и кассета на полке стоит". Полез в чулан, нашел коробку, и пыхтя и кряхтя, на удивление даже подключил к телевизору, который этому видеомагнитофону годился во внуки. С давно забытым клацаньем кассета вползла внутрь древнего японского чуда. На экране вновь замелькал знакомые лица. Вот тут-то и накатило на Николая по настоящему, подступил комок к горлу. Он выкрутил звук на максимум. "Горько! Горько!" - кричал нестройный хор голосов с экрана. "Конечно, горько, что ж тут сладкого?" - думал Николай, опрокидывая очередную стопку водки.
А соседи в это время недоумевали - что это за свадьба в двадцать седьмой квартире?
