Cпойлер
Марвин сконфузился, раскипятился и возмечтал, чтобы яйцо ганзера заткнулось. Он грубовато сказал:
– Я вовсе не валяю дурака. Моя работа – собирать яйца ганзеров.
– Собирать... яйца ганзеров! – простонало яйцо ганзера. – Ах, нет, нет, нет! Боже, не верится, что все это на самом деле, и все же это происходит, на самом деле проис...
– Не распускайся! – прикрикнул Марвин: яйцо ганзера явно готово было впасть в истерику.
– Спасибо, – проговорило яйцо ганзера, помолчав. – Теперь я в норме. Слушай, можно задать тебе один-единственный вопрос?
– Только поживей, – ответил Марвин.
– Я вот что хочу спросить, – сказало яйцо ганзера, – тебе такие дела доставляют удовольствие? Я хочу сказать, ты не склонен ли к извращениям? Только не обижайся.
– Ничего, – ответил Марвин. – Нет, я не склонен к извращениям и, поверь, никакого удовольствия не испытываю. Клянусь, мне самому все это очень неприятно.
– Тебе неприятно! – взвизгнуло яйцо ганзера. – А мне-то, по-твоему, каково? По-твоему, для меня это в порядке вещей, если кто-то подходит, как в кошмарном сне, и «собирает» меня?
– Спокойней, – попросил Марвин.
– Бешеный, – пробормотало яйцо ганзера в сторону. – Абсолютно, совершенно невменяемый. Можно... можно, я оставлю жене записку?
– Некогда, – твердо ответил Марвин.
– Тогда разреши мне хотя бы помолиться.
– Валяй молись, – сказал Марвин. – Только побыстрее закругляйся.
– О Господь Бог, – нараспев затянуло яйцо ганзера, – не понимаю, что со мной происходит и почему. Я всегда старалось быть хорошим, и хоть церковь посещаю нерегулярно, но Ты ведь знаешь, что истинная вера – в сердце верующего. Возможно, порой я поступаю дурно, не стану отрицать. Но, Господь, отчего караешь Ты так жестоко? И отчего именно меня? Отчего не другого, настоящего грешника, например, закоренелого преступника? Отчего именно меня? И отчего именно так? Какая-то тварь «собирает» меня, будто я неодушевленная вещь... не понимаю. Но знаю, что Ты всеведущ и всемогущ, а еще знаю, что Ты добр, и, значит, есть тому причина... хоть я и слишком глупо, чтобы ее разгадать. Слушай, Боже, если Ты так рассудил, тогда ладно, пусть так и будет. Но Ты уж, пожалуйста, позаботься о моей жене и детях.. А особенно о младшеньком. – Голос у яйца ганзера прервался, но оно тотчас же овладело собой. – Особенно молю Тебя о младшем, Боже, ведь он хроменький, и другие детишки его обижают, и ему нужно большое... большое участие. Аминь.
Яйцо ганзера подавило рыдание. Голос его мгновенно окреп.
– Теперь я готово, – сказало оно Марвину. – Делай свое грязное дело, паршивец, сукин ты сын.
Но молитва яйца ганзера совершенно выбила Марвина из колеи. На глаза навернулись слезы, щеточки на ногах задрожали, он распутал сеть и выпустил пленника. Яйцо ганзера откатилось совсем недалеко и замерло, явно опасаясь подвоха.
– Ты... ты всерьез? – спросило оно.
– Всерьез, – ответил Марвин. – Я не гожусь для такой работы. Не знаю уж, что со мною сделают там, в лагере, но больше в жизни я не трону ни одного яйца ганзера!
– Благословенно будь имя божие, – тихо проговорило яйцо ганзера. – На своем веку я насмотрелось странных вещей, но, мне кажется, рука провидения...
Изложить свою философскую позицию, известную под названием «софистика вмешательства», яйцу ганзера помешал внезапный зловещий треск в кустах.