А у меня родители были очень «правильные», в том плане, что вражеские голоса не ловили, джинсы не носили, от запрещённой литературы шарахались и неодобряемую музыку не слушали. То есть Высоцкий вызывал брезгливое недоумение, а когда я нашла в советской антологии Булгакова какие-то ранние версии МиМ (подозреваю, что ради них антологию и составили), меня отчитали (про попытки прочесть сам МиМ или послушать битлов я вообще не говорю), правда, потом это прошло, и Высоцкого полюбили, и Булгакова, но это уже к концу 90-х. Ну так вот у них, как я понимаю, это было реально разверзание земли под ногами, потому как несвободу в ссср они, судя по всему, не ощущали, а про личные границы и чувство достоинства еще и в язык слова не подвезли. Мне, например, было страшно, но я мелкая была, второклашка, и в голове дедушка-ленин, пионеры-герои и вся эта красная романтика. Материально, конечно, была жопа. Но благодаря грамотному планированию моей бабушки мы протянули пару лет на запасах (консервы, макароны, крупы, мешок с мукой, который надо было постоянно просеивать от жука). Вообще забавно, в последние перестроечные годы материально была тоже жопа, потом, в 90-м году как-то резко все появилось (наверное, кооперативы пошли), и моя семья многое купила, что мы потом использовали годами (цветной телевизор, кассетный магнитофон, стиральную машинку, посуду, постельное белье и прочий нереальный по прежним меркам дефицит), а потом союз крякнулся, и все вернулось обратно в жопу. Правда, в той жопе, которая была в конце 80-х, было ощущение, что ты сидишь в кастрюле под крышкой, ни вдохнуть, ни выпрямиться, ни на солнышко взглянуть, а в той, что в 90-х — что падаешь куда-то, и все вокруг падает, и вцепиться не во что.
