Александр Цыпкин. Этюд эпистолярно-бордельный
Так уморил этот ванильный креозот в ленте, что повешу кое-что бордельное. Чтобы уравновесить.
Новичкам напомню, что было у меня в жизни интереснейшее журналистское задание: питерские публичные дома. Истории, подслушанные на местных кухнях, вошли и в книгу, но это премьера (ждал Восьмого марта). Она праздничная. Короткая. Честная, а не как в этих эсэмэсках приторных.
В домах терпимости тоже отмечают Международный женский день. Ряд клиентов заезжает исключительно с целью поздравления. Цветы, подарки, напутственные речи и никакого секса. Времени нет. Ну, к вечеру, конечно, собирается небольшой квартирник отъявленных негодяев, а вот днем всё, как у секретарши директора: очередь бессмысленная и бесконечная.
Около пяти вечера заехал к одной из фей ее несистемный клиент. Ну то есть не приличный семьянин, являющийся раз в неделю, а плохо предсказуемый подлец и мерзавец. То неделю не выкуришь из пространства, то целое лето ни слуху, ни духу. Cashflow не спланировать. В этот раз тоже ворвался без звонка, на голове снег, в голове ветер. Даже имя говорящее. Вася.
– Ехал мимо, дай, думаю, поздравлю, и, надо же, твоя смена! А то Новый год-то закосил... – Я бы даже сказала, задушил. – Ну не успел, мы куда-то там срочно улетали, зато сейчас я – как восьмимартовский Дед Мороз!
Cпойлер
Товарищ приволок какой-то невообразимый косметический набор, сертификат на салон красоты и торт.
– Да с вами диабет заработаешь или прыщами покроешься, но худшее – это цветы, вот что мне с этой оранжереей делать? Лучше бы деньгами, ей-богу, – в комнате у девушки было букетов десять.
Гость, как уже сказано выше, был на редкость дезорганизованным и сумбурным человеком, поэтому моментально предложил следующее:
– А давай я у тебя куплю их, мне куче народа нужно дарить цветы сегодня, а в цветочных очереди на час!
Сделку оформили без нотариуса, о цене не спорили. На следующий день креативный даритель явился с шампанским и рассказал, как он стал чуточку седее.
Выходя из борделя, Вася дал себе слово, что жене все-таки купит букет в нормальном цветочном магазине. Он очень старался обещание выполнить, даже решил, в какой киоск заедет, но не хватило денег. А кредитку принимать отказались. Ломиться куда-то стало неожиданно лень, и это божественное чувство победило разум и совесть. Маэстро решил не поздравлять сестру, один веник у него оставался, и он поехал сразу домой. Букет, надо отметить, был прекрасен. Гораздо лучше, чем могла бы получить так сказать половинка нашего героя, если бы он выбирал его сам. Жена была в восторге и сразу же пошла делать из него икебану. Ну то есть что-то там резать, чистить и закатывать в банки, как грибы, чтобы цветы стояли в вазе года три минимум. Этот женский феномен необъясним. Его просто нужно принять.
Вася переоделся в домашнее, сел за условно-праздничный стол, налил вина и увидел, как жена входит в комнату со слезами на глазах и с запиской в руке.
Как это часто бывает в таких ситуациях, мужское лицо само принимает правильное выражение радостного придурка и не снимает его, пока по нему не начинают бить. В то время как Васино левое полушарие клялось всем богам держать слово, данное хотя бы себе, правое пыталось угадать, что же в записке, и составить сценарий обороны. Но что пишут проституткам на Восьмое марта, парень не знал, а время на ответ стремительно заканчивалось.
Жена села напротив, подняла бокал и предложила тост: – Давай за тебя сначала, за лучшего из мужей!
Лучший из мужей понял, что ситуация гораздо хуже, чем можно себе представить. Если бы на него сейчас наорали или даже вмазали пощечину – это означало бы, что обида тяжела, но излечима, а вот такой сарказм свидетельствовал о полном провале.
Лицо все еще не могло ничего выговорить, его хозяин автоматически чокнулся, проглотив вино вместе с бокалом.
– Вот честно, ты хоть и бестолочь, но написал лучшее, что мог. Каждая женщина о таком мечтает, и главное ведь, запрятал записку, я случайно нашла, и на принтере напечатал, вот лентяй, хотя... с твоим почерком... я тебя понимаю.
Пока муж прожевывал бокал, оба полушария медленно, но верно осознали, что их не разрубят топором, и записка в букете содержит что-то приятное и универсальное. Но стало любопытно, что.
– Что, правда, что ли?
Умиление в глазах женщины не проходило. Истины Вася не знал.
– Конечно! И не думай о деньгах, ну, сколько можешь, столько и зарабатываешь, я же, слава Богу, не за деньги с тобой сплю.
Василию снова стало дурно.
– А текст в записке отличный, и, знаешь, хуже было бы наоборот, тебе любая женщина скажет.
На Васиных мозгах можно было уже жарить бекон. Он стремительно напивался, чтобы хоть как-то выйти из реальности.
– Слушай, а подпиши ее, пусть хоть детям на память останется! Вырастут, отдадим в качестве рекомендации к употреблению.
Уши Васи горели, как кремлевские звезды. Теперь просто стало стыдно. Полупарализованными руками он взял записку.
«Ты мой лучший секс, я твой худший кошелек. Спасибо, что терпишь. С 8 Марта!»
Эпилог
На следующий день Вася явился в бордель. Им двигало, прежде всего, чувство справедливости. Он очень переживал, что такое многозначительное послание не дойдет до адресата.
Хозяйка букета объявилась к вечеру. Во время рассказа она испереживалась не меньше, чем Вася. Когда он наконец озвучил послание, куртизанка замерла, задумалась…
– Опиши-ка букет.
Вася, как может мужчина, справился:
– Зеленый такой... с претензией.
– Вот ведь козел, за четыре раза мне уже должен! Романтик, тоже мне! Вчера божился, что последний раз, шутил, что Восьмого марта можно и по любви. Два года уже мучается мужик. Ему даже кредит на меня открыли.
Уши Василия снова пылали. Он сказал, что, пожалуй, завяжет с платным сексом, и выскочил из квартиры.
