Мы долго так блуждали по леднику без ориентира - во всяком случае, нам казалось, что это длилось очень долго. На часы не смотрели, а зря: я ведь знала, что обычно в таких приютах, как эта метеостанция, генератор отключают часов в 11-12 вечера. Следовательно, если не дойдем к тому времени, то света там уже не будет всю ночь и фиг мы обнаружим ее в потемках. Знать-то об этом знала, но почему-то в тот момент у меня это вылетело из головы, поэтому за временем мы не следили. Зато я периодически поглядывала на альтиметр - он, подлюга, безбожно врал, показывая, что мы уже давно перевалили за 3700 над уровнем моря, т.е. находимся выше метеостанции, но, по крайней мере, он показывал, что мы не спускаемся, а набираем высоту. Это немного подбадривало: значит, не совсем уж заблудились. Хотя, конечно, вполне могли и проскочить метеостанцию, забираясь выше по леднику, но хотя бы не кружим на одном месте и не повернули случайно в обратном направлении.
Когда обходили очередную, довольно внушительную трещину в поисках места, где через нее удобнее будет перескочить, вдруг подумалось: интересно, сколько там метров в глубину? Почему-то вспомнился Джо Симпсон и та офигительная ледовая расщелина, из которой ему пришлось выбираться. Смешно, конечно, - где он и где мы, даже и сравнивать-то стыдно... Но все равно лучше думать о нем, чем о тех поляках, что недавно замерзли на подходе к Эльбрусу. Ну тут, по счастью, нет той паскудной ледяной ветрюги, в которую мы там тогда попали. Тут вообще курорт - температура по ощущениям - "каля нуля", в чем вышли из Степанцминды, в той же легкой одежке и идем до сих пор и особого холода не чувствуем, даже перчаток не доставали. Тут у нас скорее глупая, чем по-настоящему стремная ситуация. В конце концов, мы живы, здоровы и даже не слишком вымотаны, фонарики рабочие, трещины открытые, а если какую и засыпало снегом, то вряд ли она будет настолько широка, чтобы в нее целиком провалиться, тем более что идем осторожно и проверяем. Единственное, что нам грозит - окончательно сбиться с маршрута и заночевать тут на леднике, что не особо приятно, но вовсе не смертельно. Палатки нет, но в рюкзаках есть спальники и теплая одежда, так что не замерзнем, дожидаясь утра... В общем, шла и так накачивала себя оптимизмом.
Внезапно, скорее почувствовав, чем увидев какое-то смутное движение в воздухе, подняла глаза: заволокшая обзор серая пелена начала быстро уползать влево, открывая здоровое расплывчатое светлое пятно. Метеостанция! Вот она, родная, светится, и уже довольно близко. Оказалось, мы все это время шли с большего в правильном направлении, лишь чуть-чуть забрали влево из-за того, что приходилось обходить некоторые трещины. Ждала этого момента как чуда и думала, что буду прыгать от радости, но по факту не почувствовала ничего, кроме внезапной слабости в ногах. В первую минуту хотелось просто осесть на лед и смотреть, не отрываясь, на этот призрачный свет, расплывающийся в поредевшем тумане.
Впрочем, делать этого как раз не стоило - неизвестно ведь, сколько времени нам отпущено погодой. Вполне может статься, что очень скоро наползет новое облако и опять скроет наш ориентир. Надо было двигаться, и наша подбодрившаяся команда резво рванула вперед. Миновав последние трещины, мы вскоре оказались у края ледника.
Изначально, при просмотре карты, у меня сложилось впечатление, что стоит лишь перейти ледник - и метеостанция окажется совсем рядом, ну просто рукой подать. Но, как говорится, гладко было на бумаге... На незнакомых маршрутах всегда так: кажется, что вот почти уже дошел, еще чуть-чуть - и будешь на месте, а на деле оказывается - фигушки, пилить тебе еще и пилить. Так и тут: за ледником начиналась присыпанная свежим снежком морена, довольно круто уходившая вверх, и там, наверху, метров на 200 выше уровня ледника, и находилась метеостанция - вроде бы и довольно близко, но... Конечно же, там где-то должна быть нормальная тропа (она и на самом деле была, но вовсе не там, где мы вышли), однако отыскать ее в нашей ситуации без шансов, поэтому мы полезли в лоб, напрямки. Вернее, попытались сначала так лезть, но не вышло...
Продвигаться там было гораздо труднее, чем по леднику. Палки скорее мешали, чем помогали - то соскальзывали с поверхности камней, то застревали в щелях между ними; мелкие камни уходили из-под ног, когда мы ступали на сыпуху. А хуже всего было то, что путь постоянно преграждали длинные глубокие впадины, которые приходилось подолгу обходить по краю, петляя и часто заходя в тупик, как в лабиринте, возвращаясь обратно и отыскивая новый путь, опять непроходимый, снова возвращаясь - и так по кругу.
Тем не менее, это кружение, казалось бы, на одном месте, потихоньку приближало нас к цели. Один раз мы даже вышли совсем близко к метеостанции - отчетливо увидели темный силуэт здания и прямоугольники светящихся окон, но тут путь к ней снова преградила очередная впадина с отвесными краями. Да что ж такое, просто заколдованное какое-то место... Мы столбами встали на краю. Я растерянно сказала: "Ну вот, опять та же фигня...", муж со злости тихо матерился сквозь зубы, а малой просто молчал, но весьма красноречиво, всем своим видом выражая крайнее неодобрение этой авантюре, предпринятой безбашенными родителями: мол, полезли на ночь глядя, не знамо куда, да еще и ребенка с собой потащили, ходи теперь тут вместе с вами, бестолочами, кругами, вместо того, чтобы спать спокойно в теплом спальничке! Я аж почувствовала себя виноватой: он хоть и здоровый уже лось, и с физухой у него куда получше, чем у меня, а все равно ж еще дите...
Спросила у него: как нога, нормально? Он только отмахнулся: мол, при чем тут нога, когда до этой чертовой метеостанции два шага, а мы всё никак их не пройдем, достало уже! Не сговариваясь, повернули обратно, пошли назад по краю. Довольно далеко уже отошли, и вдруг услышали крики. Обернулись - увидели, что там, у метеостанции, стоят два человека с фонариками, руками нам машут и кричат. Мы остановились, тоже им машем, муж орет: "Где тропа? Как к вам пройти?", ну и они что-то в ответ орут, а что именно - фиг поймешь. Мне уже до чертиков всё надоело, я говорю: "Полезли к ним напрямки через этот гребаный ров, а то так и будем тут ходить до утра". Выбрали ближайшее место с менее отвесным спуском и полусползли-полусъехали вниз. Потом стали карабкаться вверх на другую сторону, причем почему-то по дури полезли в лоб: муж чуть в стороне, а я след в след за малым - видимо, чтобы подстраховать его тушку, если она вдруг вниз поедет. Но малой, по счастью, довольно успешно продвигался вверх, зато вниз поехали камни, в изрядном количестве вылетавшие из-под его ног, только успевай уворачиваться.
И тут мы увидели совсем близко, наверху, свет фонариков. Несколько хлопцев - гидов с метеостанции - спускались к нам навстречу - помочь. Один из них подскочил к малому, забрал у него рюкзак, потом подошел ко мне и, не слушая моих возражений (пыталась сказать, что я сама свой доволоку, ему тяжело с двумя будет), легко закинул на второе плечом и мой, сказал идти за ним и шустро рванул вверх по склону с почти 20-килограммовым грузом. Я аж удивилась его прыти - хлопец совсем не выглядел силачом, худенький и примерно с меня ростом. Мы двинулись за ним и за остальными, и не прошло и 15 минут, как мы уже вваливались в комнатушку, где за столом сидела куча народу. Все произошло так быстро и просто, что я даже не успела почувствовать никаких эмоций, лишь подумала: "Ну наконец-то. Добрались". А когда успела трошки отдышаться и прийти в себя, это довольно-таки спартанское помещение показалось мне круче всех президентских люксов в самых навороченных отелях.
Потом нас отпаивали чачей и горячим чаем (малого - чаем со сникерсами
), расспрашивая, чего мы так припозднились, рассказывая, как увидели свет наших фонариков и вышли навстречу, мы, перебивая друг друга, поведали им нашу сагу о том, как бродили по леднику без ориентира и как на подходе к метеостанции пытались отыскать засыпанную снегом тропу... Было чертовски приятно сидеть так в тепле, среди людей, спокойно прихлебывать чачу, курить и знать, что на сегодня уже всё, не надо больше никуда идти, и можно будет скоро заползти в спальник и завалиться спать до самого утра...
На следующий день после того, как мы доперлись до метеостанции, почти всё время шел снег. Естественно, тем утром никто на вершину не пошел. Но ближе к вечеру разнесся слух, что погода меняется к лучшему, и народ зашевелился, активно готовясь к восхождению. Мы собрались на семейный совет и выяснили, что у нас есть две проблемы: первая - что у малого все еще побаливает нога, и вторая - что у мужа не будет кошек.
С кошками вопрос возник еще внизу, в Степанцминде. Там есть два проката снаряги, в одном нашлись для него горные ботинки - не 48-й размер, как он обычно носит, а 50-й, что на толстый носок оказалось нормально. Но ни в одном, ни в другом прокате на эти его огромные боты не смогли подобрать кошки - все оказались короткие. Так что мы шли, надеясь, что что-нить подберем на самой метеостанции (там тоже есть прокат). Но надежда оказалась напрасной - муж уже успел выяснить, что и тут нет кошек на его размер. В итоге - полная ж. Идти с мужем без кошек в связке, периодически затаскивая на скользкие склоны его 85-килограммовую тушку, - удовольствие ниже среднего, далеко бы мы так не ушли. Мне хватило уже того, как мы его тянули вверх по склону на входе на ледник - скользил в своих ботинках так, что чуть не уехал в ближайшую трещину.
Я решила, что пойду одна, но стоило только мне озвучить эту мысль, как мои хлопцы накинулись на меня, словно коршуны: муж сказал, что одна я пойду только через его труп, и в случае, если я буду настаивать, он не постесняется применить физическую силу, причем совместно с малым, который заявил, что в его планы вовсе не входит остаться сиротой в столь юном возрасте. Конечно, по здравом рассуждении я сообразила, что они, что называется, "мелi рацыю": идти туда в одиночку, без связки, такому чайнику, как я, было бы небезопасно (лично убедилась в этом следующим утром, когда вернулась группа словаков: один из них провалился в трещину и восхождение пришлось прервать; поскольку шли в связке, то его, конечно же, вытянули, но на дне трещины была вода и он успел в ней искупаться, поэтому пришлось срочно его спускать, пока не обморозился). Тем не менее, подняться очень хотелась, поэтому препирались до позднего вечера, пока я в конце концов не выдохлась, а муж не сказал: мол, чего ты кипишишь, может, завтра еще погоды не будет и никто никуда не пойдет. Это было слабым утешением, и в расстроенных чувствах мы завалились спать. Где-то около трех ночи я проснулась, услышав, как народ собирается на восхождение. Думала, удастся улизнуть тихонько, но муж, как оказалось, не спал и бдил.
Подорвавшись рано утром, я расстроилась еще больше: погода была просто офигительная (это видно и на фотках выше), самое то для восхождения, на метеостанции народу вообще не осталось, кроме нас, Джонни (который, как я поняла, там за главного - кстати, очень колоритный мужик
), вернувшихся чуть позже словаков и еще одних бедолаг - группы из Азербайджана, которые несколько дней ждали погоды, но дождались ее слишком поздно, так как им в этот день уже надо было уезжать домой.
Все четыре часа, пока мы спускались до Степанцминды (торопились, чтобы успеть вовремя сдать прокатную снарягу и не платить за лишний день), я ныла всю дорогу, какие они (муж и малой) гады, что не дали мне подняться, грозилась подать на развод сразу по приезду домой и впредь ходить в горы без них. Однако на подходе к Степанцминде успели помириться. :D
Вот так бесславно закончился наш поход на Казбек. Надеюсь, следующий будет удачней.
ЗЫ. Мой муж оказался на редкость коварным типом.
Когда мы уже спустились в Степанцминду, он мне изволил поведать одну пикантную подробность: оказывается, на метеостанции ему успели насплетничать, что я очень понравилась одному из местных гидов (тому самому, что помог мне тащить рюкзак) и что он по этому поводу весь в печали и обильно заливает ее чачей, потому что при живом и весьма здоровом муже ко мне особо не подкатишься.
Припомнила себе, что тот хлопец действительно на меня как-то странно поглядывал и больше всех угощал, но я тогда не придала этому значения... "Дорогой муж, - сказала я. - Какого черта ты утаил от меня такую ценную инфу и не сказал это сразу? Ведь я же могла ей воспользоваться в корыстных целях и таки не прогапить шанс подняться. Тот гид шел на восхождение, и я напросилась бы к нему в связку - наверное, не отказал бы, раз уж я ему так понравилась." "Ага, щаз! - ответил муж. - Так бы я тебя и отпустил с тем грузином! Я знал, что ты захочешь так сделать, поэтому специально тогда не сказал".
И это мне говорил человек, с которым прожила хрен знает сколько лет и который уже не понаслышке знает, что такое восхождение на пятитысячник... у меня просто не было слов.
