Cпойлер
Валентину Зорину давали интервью 9 (девять!) американских президентов, от Эйзенхауэра до Буша, все ведущие европейские и мировые лидеры, от Шарля де Голля до Индиры Ганди и Маргарет Тетчер. От нынешних шарахаются как от прокаженных. На микрофон с логотипом российского телеканала реагируют как на ядовитую змею, которую злой шутник сует в лицо.
Причина на поверхности. Зорин был понятен и предсказуем, как и та страна, которая стояла за ним. Ясная, хоть и античеловеческая, идеология, изложенная в миллионе книг и статей. Последовательная и предсказуемая, хоть и агрессивная внешняя политика. Для Запада это был противник, если угодно даже враг, но враг, вызывавший некоторое уважение тем, что соблюдает некие правила в словах и поступках.
Нынешние пропагандисты это беспредельщики. Такие же, как и стоящий за ними режим и его главарь. В этом смысле лицемерный лгун Валентин Сергеевич Зорин неизмеримо лучше полностью отмороженных Соловьева или Толстого, которые не просто лгут и лицемерят как подорванные, но еще при этом куражатся и кривляются, явно решая проблемы своих застарелых комплексов. Валентин Сергеевич был на службе – эти насилуют сознание россиян с видимым удовольствием. Во времена, когда Зорин вел «Международную панораму» и «Ленинский университет миллионов» советский журналист не мог не быть пропагандистом, у нынешних все-таки есть выбор и они свой позор выбрали полностью добровольно и несут его с заметным удовольствием.
В день кончины Зорина, как будто специально для того, чтобы те, кто всегда его воспринимал негативно, почувствовали, что Валентин Сергеевич был для страны еще не худшим вариантом, и пожелали ему покоиться с миром, вышла программа «Политика» с Петром Толстым и Александром Гордоном. Говорили об Украине и оба ведущих в антиукраинской истерике превзошли себя.
Для начала Петр Толстой потребовал, чтобы украинские эксперты, называя непризнанные республики, не использовали аббревиатуры, а произносили полностью: Луганская и Донецкая Народные Республики. И тут же потребовал, чтобы Украина признала существование этих «государств». О том, что Россия этого не сделала и в официальной российской прессе используется оборот «непризнанные республики», Толстой в этот момент, видимо, забыл.
А когда украинский эксперт Вадим Трухан назвал главарей ДНР и ЛНР сепаратистами, Петр Толстой тут же заявил, что «уход Украины от России - это и есть сепаратизм». В момент распада СССР Петру Толстому было 22 года, он заканчивал журфак МГУ и не мог не знать, что основным мотором и организатором Беловежских соглашений была Россия. И, стало быть, именно Россия «ушла от Украины», если уж использовать в международных отношениях термины из лексики семейной ссоры.
В этой передаче ведущие Толстой и Гордон в основном говорили сами, и было не вполне понятно, зачем они вообще пригласили экспертов и политиков, поскольку задав вопрос, на первом же слове перебивали отвечающего и с удовольствием отвечали на заданный вопрос самостоятельно, причем от имени эксперта.
Когда тот же Вадим Трухан попытался объяснить, что Украина это суверенное государство, а вовсе не член семьи, в которой Россия глава, то Петр Толстой тут же сообщил ошарашенным украинским экспертам, что «Украина это не наша жена, а наша нога».
Пока украинские эксперты пытались понять, как им реагировать на данное анатомическое заявление ведущего, слово взял бывший «народный мэр» Николаева, Дмитрий Никонов, который в настоящий момент мэрствует дистанционно, в основном из России. Он сразу со знанием дела объяснил россиянам, что «Украина – это нацистское государство». Это прозвучало крайне убедительно после того, как нацистское большинство украинской Верховной Рады избрало главой правительства Украины человека по фамилии Гройсман. То есть эти оголтелые украинские фашисты не ограничились тем, что полтора года мучили бедного еврея на посту председателя Верховной Рады, так теперь они решили устроить ему настоящую пытку и заставили руководить страной. Такого изуверства себе не позволяли ни Гитлер, ни Мусолини.
Советская пропаганда времен Валентина Зорина, в отличие от сегодняшней российской, находила отклик в сердцах части зарубежной аудитории, в том числе и потому, что, даже возводя явную напраслину на своего политического противника, Зорин и его коллеги старались не относиться к нему пренебрежительно, шапкозакидательски. Их российские преемники постоянно грозятся то Европу захватить, то Америку в пепел превратить. Отвечая гостю из Одессы Вадиму Черному, Александр Гордон задал ему риторический вопрос: «Вадим, вы знаете, почему мы вас не будем жечь, когда мы войдем в Одессу?». И тут же объяснил причину своего внезапного гуманизма: «Потому, что вы все к тому времени сбежите из Украины».
Идеи развязать полномасштабную войну со вторым по территории европейским государством были очень популярны в студии «Политики». Сразу после Гордона депутат Госдумы от КПРФ Леонид Калашников с раздумьем обратился к телезрителям: «А может нам пойти и освободить Украину вместе с Одессой и Киевом, а не ограничиваться только Донбассом?». Я в этот момент подумал, что было бы неплохо, чтобы в момент произнесения реплик участниками российских ток-шоу, на экране появлялись название и порядковые номера статей Уголовного Кодекса, под которые подпадают данные реплики. Когда свои речи произносили Гордон и Калашников, на экране должна была засветиться часть вторая статьи 354-й УК РФ: «Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны, совершенные с использованием средств массовой информации». Срок, кстати, до пяти лет.
Помимо украинских экспертов, которых пригласили в студию исключительно для того, чтобы было на кого изливать антиукраинскую риторику, иную точку зрения на происходящее пытался представить яблочник Николай Рыбаков. Получилось у него не очень. Видимо, долгие наблюдения за тем, как затаптывают несогласных в студиях российских телеканалов, внушили яблочнику Рыбакову некоторую осторожность, если не сказать робость. Поэтому он почти всю передачу простоял молча, а когда начал говорить, то сначала пытался говорить очень аккуратно, не задевая воспаленных чувств профессиональных патриотов, задававших тон в студии. Но это ему не помогло. Когда Рыбаков довольно робко предложил провести расследование одесской трагедии силами комиссии ОБСЕ, Толстой тут же прервал его, заявив что ОБСЕ уже доказала ему, Толстому, что они там все шулеры. А яблочника Рыбакова ведущий Петр Толстой строго предупредил, что «нельзя сидеть на двух стульях между Россией и Европой». А когда яблочник Рыбаков попытался еще что-то сказать, Толстой тут же напомнил ему программу 500 дней, и то, что «учителя и врачи рылись в мусорных баках по милости господина Явлинского». У яблочника Рыбакова не было ни малейшего шанса объяснить публике, что программа 500 дней, во-первых, писалась, когда был еще жив СССР и в расчете на его сохранение, а во-вторых, не была принята, поэтому возлагать за что-то ответственность на одного из ее авторов не вполне разумно.
С мастерами советской пропаганды тоже было невозможно спорить и вести диалог. Они также были непроницаемы для аргументов извне. Но они хотя бы формировали пусть ложную, но целостную привлекательную картину будущего мира. Нынешние толстые и гордоны ничего кроме агрессии и собственных неврозов и комплексов не могут предложить ни миру, ни россиянам.
