Стихи в виде поэзии

[Ogi-dogi]

Все должно закончиться когда-то.
Ночью, до остатка огневой,
Пробежит усталый пес кудлатый
По омытой ливнем мостовой.

Хворями изъеденную спину
Он покажет мне в последний раз,
Отразившись в лужах и витринах,
Броских как искусственный алмаз.

В эту ночь уйдут тревоги. Чуждо
Станет то, во что играл без фор.
Буду я никчемным и ненужным.
Как горящий ночью светофор.

Прислониться лбом к оконной раме,
Сигаретку выкурить и прочь.
Но вздохнет осенними ветрами
Эта застоявшаяся ночь,

Заблажит и выльется рассветом,
В черти-что раскрасив небеса.
Зазвучит насмешливым приветом
Лай ко мне вернувшегося пса.

[Ogi-dogi]

[Шо?]

Картинка красивая.
За тебя тревожно 

[Ogi-dogi]

Картинка красивая.
За тебя тревожно 

Все под контролем.

Это просто родина, она с каждым днем все меньше.
Обычный фитнес, никто не распят.
Но ее лучше не вспоминать, как и любимых женщин.
Когда тебе приблизительно пятьдесят.

[Lilьka]

В саду осеннем
цветы созрели,
и разлетелись,
как на беду.
Не стану плакать.
весной,
на счастье,
их
собирать пойду

[Volf Ram]

Darwin Tremor
2 ч. ·

В остывшем октябре
Темнеют берега
Неистовой реки
Азотосодержащей
И по реке плывет
Труп моего врага:
В метафоре реки
Он слишком настоящий.
Плывут его слова,
Улыбки и мечты,
В руках чертополох
Или цветы осота,
Он умиротворен,
Заострены черты:
Дымится на волнах
Холодного азота.
Ещё недавно он
стрелял на кураже
С позиции своей
В моё святое братство.
Но я на берегу
Не чувствую уже
Ни ненависть к нему,
Ни жалость, ни злорадство.

Месть подают к столу
Холодной, вопреки
Тому, что боль и гнев —
Пылающие чувства.
Он проплывает, я —
На берегу реки.

Но если честно, есть
Остывшее невкусно.

[invariant]

(Снова Горький Лук)

Доставка оплачена в месте отправки,
«Черкните, пожалуйста, здесь в накладной».
Направо, на мост, мимо дальней заправки,
Последний блокпост – и на базу, домой.
В посылках конфеты, конфеты, конфеты.
В них нет батареек и нет сигарет.
Их шлют на позиции дети, а дети
Не знают – солдаты не любят конфет.
Желешки, жевалки, ириски, коровки.
Нехитрый и честный детей капитал.
И смотрят с тоской разведосы в коробки,
Как будто я лично конфеты отнял.
Да, я понимаю — неправильно это.
Конфет у детей брать не должен солдат.
Но шлет малышня разведосам конфеты,
И их разведосы покорно едят.
«Вернитесь домой, непременно с победой!»
Раскрашены фломиком солнце и танк.
И люди в броне разбирают конфеты
«В разгрузке нехай полежат просто так».
Я еду домой, ждут кохана и мама,
Затолкан в баул груз военных проблем.
Случайно конфету найду в "мультикаме".
Вздохну, разверну, и наверное съем

[invariant]

Від "напівшефа".

Старіємо.
Після падінь і злетів
До рідних приростаємо міцніше.
Стирається відмінність факультетів.
Глибинна суть являється чіткіше.
Ще хочеться, як в юності, зі сцени
Кричать про те, що ми найкращі в світі.
Та вперто вираховуємо гени
Свої у дітях.
Вони, звичайно, будуть не такими!
Для них – сади, і небо голубе.
Ми з ними знов стаємо молодими,
І з ними знов шукаємо себе.
Чи є хтось, в кого всі здійснились мрії?
Чи є хтось, хто пізнав усьому суть?
Як часто тим, хто подавав надії,
Сьогодні подають.
Час- метроном все відбиває такти.
Чекаємо то чуда, то біди.
Рушниця на стіні у першім акті
Стріляє не завжди…

[invariant]

***
Уже не осталось почти сигарет.
Уже ерундой занимался рассвет
И дождик шуршал по бульвару.
- Кто нравственный, сука, закон не блюдёт,
Тот в жизни едва ли покой обретёт, –
Сказал кочегар кочегару.
И бег свой прервал таракан на полу.
И мышка-норушка затихла в углу.
И кот потянулся на стуле.
И скрылась кукушка обратно в часы
От искренней фразы нездешней красы.
И слёзы у многих блеснули.

Сергей Плотов

[fakir]

Многі спрашують, чому я сьогодні нічого не пешу на злобу дня. Та тю. Бо я вже все написав.

Из моей головы,
Из газет, из эфира
Ничего не прошу удалять,
Но прошу, господа,
Уберите Земфиру.
Уберите Земфиру, блядь!
Не твори себе бога,
Героя, кумира!
Не создай себе ложный мирок.
И пожалуйста, блядь,
Уберите Земфиру,
И к хуям этот русский, блядь, рок!
Пусть Науменко с Цоем
Покоятся с миром,
А живым –
Хлеб насущный днесь даждь.
До свиданья, ромашки –
Вместе с флагом парашки
Уберите Земфиру, блядь.
Артем Полежака

[invariant]

Есть город, который я вижу во сне
и сон этот я не забуду:
как бледный мужчина навстречу ко мне
бредёт, будто из ниоткуда.
Он дочь потерял на руках у жены
приветливым утром апреля.
Девчушка смешливая младше войны,
представьте, всего на неделю.
Всего на неделю.

Есть город другой, где я встретил любовь.
Он будто бы смотрит с укором
пустыми глазницами чёрных домов
и он - у Азовского моря.
Он чёрный от горя.
Любовь, её мать, и отец, и сестра
на мятом листе из тетрадки
записаны в ряд на кресте во дворах -
в могиле их больше десятка
у детской площадки.

Есть город другой и он - город-герой
и он уже видел такое.
Я помню тот бар, где нам дядя Захар
лабал и своё и чужое
нетрезвой рукою.
И тот, с кем я пьяные песни орал,
кто был больше брата мне дорог,
смертельным огнём обжигаемый пал,
хоть был он застенчив, но всё таки стал
героем, как город.

Есть город старинный, он тонок и горд,
мощёные улочки узки.
В нём каву я пил и знакомства водил
с поэтом, писавшим на русском.
Прекрасно писавшим на русском.
И хоть перевёл он Толстого всего
и страстно любил Мариинку,
но русская пуля убила его
в широкой степи украинской.
Сегодня поминки.

Есть город, его пощадила война.
Храним он древнейшим собором.
Стоит на реке он и стоит она
практически целого моря.
Огромного моря.
И в нём я, птенец, длинноног, лопоух,
провёл своё лучшее лето.
В нём ту, что читала стихи мои вслух
убило случайной ракетой.
За час до рассвета.

Есть город, так хочется, чтобы он был,
он светлый и очень красивый,
его бережёт серафим златокрыл,
колышет каштаны и ивы.
Там все они живы.

Слава Малахов aka Валаар Моргулис