И знаешь, если ты так уверенно заявляешь, что геи и лесбиянки ничего не сделали для революции - приезжай, мы познакомим тебя и с геями, стоявшими рядом с тобой на баррикадах, и с лесбиянками, разливавшими коктейли Молотова.
И когда тебе нужны были коктейли Молотова - правда, тебя не интересовало, кем они были разлиты?
Далее Дима говорит:
- Якби вони створили окрему сотню і билися на передових барикадах, якби вони потім організували окремий добровольчій батальйон і покрили себе славою в боях, відношення до них було б геть іншим. Якби вони повернулися з фронту і вийшли парадом на Хрещатик, Україна б їх вітала.
И тут мой друг делает вид, что не знает, сколько гомосексуалистов на фронте, и мой же друг опять соврамши.
Ты помнишь, Дима, как ты рассказывал мне об одном бойце? Ты говорил:
- На войне люди меняются иногда коренным образом. Смотришь - очкарик и ботан, а в бою он вдруг герой. А один вообще был гомик. Ну, точно гомик. Но какая меткость! Не знаю лучшего бойца, чем он.
Скажи, Дима, тогда, в бою, тебя интересовало, кто прикрывает тебе спину, пока ты лупишь из своего РПГ по вражеской тяжёлой технике?
Нет. Тебя интересовало - подбили, не подбили.
Попал - не попал.
Подведёт побратим - не подведёт.
Далее мой друг Дима говорит в своём интервью:
- Але їм в голову не прийшло зробити щось подібне, бо по-перше, вони ссикуни...
И дальше тишина, поскольку мой друг опять соврамши.
Дим, друже - тот гомик, о котором ты говорил и которым восхищался - ссыкун?
Или ссыкунство то, что он пошёл в армию, что был рядом с тобой, что, может, благодаря ему, ты и остался жив?
Дима - моя дочь, бисексуал и ком-директор гей-альянса Украины - моя дочь, которая вместе со мной объездила Зону АТО - все секторы, кроме М. И все по передовой. Под обстрелами и без оружия, и влезая в самую горячую зону, как мы обычно и влезаем - она ссыкунка?
Дима - а я, прошедшая Майдан, в совокупности бывшая в Зоне столько же, сколько и ты, знающая обстрелы и контузии, грады и миномёты на свою бедовую голову, точно так же, как знаешь это всё ты - я, абсолютно поддерживающая ЛГБТ Украины - я ссыкунка?
А хочешь, мы тебя познакомим с армией таких "ссыкунов", которые тебе расскажут, кто когда и с кем стоял, кто кому спину прикрывал... и ждут тебя, Дима, удивительные открытия. Вполне может оказаться, что с этими "ссыкунами" ты был в одних окопах, по одну сторону баррикад, и именно они подавали тебе боеприпас, а также берцы, форму, бинокли, тепловизоры...
... кстати, о берцах и о форме.
Совсем недавно, Дима, у нас было очень плохо со счетами. И личными, и общественными. Ну, такой период - с одной стороны не было зарплаты, с другой - перемирие, люди не торопились помогать армии.
И тогда я попросила денег у своих детей. Я всегда так делаю, Дима. Мои дети - часть моего Ф.О.Н.Д.а и его инвесторы.
И моя дочь, бисексуал и будущий (тогда) ком-директор гей-альянса Украины, дала денег Ф.О.Н.Д.у.
И мы поняли, что у нас будет немножечко формы и берцев.
Но тут мне передали деньги московские геи.
МОСКОВСКИЕ ГЕИ, ̶К̶А̶Р̶Л̶ ДИМА!
)))))))))))))))))))))))))
И мы закупили форму и берцы.
И мы одели и обули тебя и твой отряд.
... ты знаешь, я не иду на Марш равенства, как собиралась.
Я еду на фронт. Ты знаешь, что там в Марьинке и Красногоровке. Там горячо, а я всегда лечу туда, где горячо.
Моя дочь не едет в этот раз со мной на фронт - она должна делать свою работу здесь.
Свою маленькую часть работы по превращению нашей страны с совдеповским тоталитарным прошлым -т в страну современную и европейскую.
Моя дочь, храбрая девочка, лучший штурман АТО - поедет со мной на следующих выходных.
Она дала мне разрешение на упоминание о ней в моём тексте - она это сделала смеясь, точно так, как она смеялась от радости, встретив тебя у нас, и точно так, как она смеялась, идя на переднюю линию Майдана варить противотанковые ежи.
И точно так, как смеётся она, когда мы едем на передовую по диким фронтовым дорогам:
- Не бздим, мать, прорвёмся!
Дима, ты тоже вряд ли сможешь пойти на Марш равенства. Ты на полигоне. И скоро снова выходишь на фронт.
Мы там встретимся, Дима.
Мы все так устроены, что рано или поздно мы все выходим на фронт.
И я не представляю, что нам делить - там, где мы не позволяем поделить нашу страну.
... которую мы все любим одинаково.
Я на это надеюсь.
